Пропавшая экспедиция - Страница 15

Верзила вырвал сапоги у стоящего рядом пухлого мальчугана и сказал:

— Подавись своими валенками, я сапоги возьму.

И, усевшись на пол, он стал примерять сапоги.

Пухленький мальчуган захныкал.

— Не хнычь, Булочка, они тебе велики, — миролюбиво сказал Верзила.

Кешка, прижимая к груди валенки, оглядел помещение. Кроме сундука, в подвале ничего не было…

Верзила напялил сапоги, скомандовал своей компании: «Айда, ребята!» — и вся компания так же стремительно, как появилась, исчезла в люке.

Кешка подставил к железной двери под потолком лестницу, валявшуюся на полу, поднялся по ней и с трудом отодвинул щеколду. Половинка двери со скрипом открылась, и в подвал просунулось лицо Маркиза.

Маркиз оглядел подвал и усмехнулся.

— Где же наши ящики? А, Иннокентий?

— Нету. Вот только сундук.

— Ладно, пошли отсюда…

Он подал Кешке руку и, оттолкнув ногой лестницу, захлопнул дверь. Именно в это мгновение компания Верзилы снова появилась на винтовой лестнице. С ужасом увидели они, как в пустом подвале падает лестница, и бросились бежать наутек.

Макар все еще сидел с Анной Дмитриевной в учительской.

— Трудно с ребятами, — говорила она, — с виду они дети, малыши, а такое успели повидать за эти годы, что знаете — я просто иногда теряюсь…

Макар же настойчиво продолжал расспрашивать девушку.

— А что, Анна Дмитриевна, из служащих… бывших служащих князя, никто у вас не работает?

— Нет, не работает. Когда я пришла сюда, года два назад, говорили будто работал тут какой-то столяр. Не помню, правда, его фамилии, я его не застала. Слух прошел, что он уехал в деревню, а там его бандиты убили.

— Не Поселков ли его фамилия? — насторожился Макар.

— Не помню… Его все называли по имени — Егор.

В эту минуту в комнату вбежал пухлый мальчуган с трясущимися от страха губами.

— Привидение! — закричал он. — Анна Дмитриевна, там, в подвале, привидение!.. — За спиной мальчика толпилась вся компания Верзилы с белыми от страха лицами.

— Привидений не бывает, Булочка. Запомни, это просто суеверие, — твердо, хотя и не очень уверенно, сказала воспитательница.

— Какие еще там привидения? — сказал Макар. — А ну-ка пойдемте, покажите, где они, эти ваши привидения?

Ребята толпились на винтовой лестнице, не решаясь спуститься вниз, Анна Дмитриевна трясущейся рукой держала фонарь, а Макар, оглядев подвал, приставил к стене лестницу и, взобравшись на нее, приоткрыл дверь.

По пустынной улице, залитой белесым сумраком, четко постукивая копытами, ехал конный патруль.

В Петрограде начинались белые ночи. Маркиз и Кешка шли по набережной. И вдруг Маркиз остановился.

— Ты погляди, Иннокентий, какая красота!

Кешка огляделся.

— Где? — спросил он.

— Вокруг, всюду, — сказал Маркиз.

В белесой прозрачности белой ночи Кешка шел за Маркизом, широко шагавшим по набережной Невы с таким видом, будто он сам построил этот город. Он то и дело останавливался, протягивая вперед руку, как бы говоря — смотри! И мальчику открывалась неведомая дотоле красота города, реки, ночи…

Когда они остановились у Медного всадника, Маркиз спросил у Кешки:

— А ты не боишься, что он вдруг поскачет?

— Он железный, — улыбнулся Кешка.

— Медный, а не железный. Но однажды ему это не помешало. Он поскакал! Один бедолага здорово перепугался.

Бежит, и слышит за собой
Как будто грома грохотанье,
Тяжело-звонкое скаканье
По потрясенной мостовой!

Кешка испуганно попятился.

— Не бойся, — засмеялся Маркиз. — Это всего лишь стихи.

Возле сфинкса у Академии художеств Маркиз и Кешка уселись на гранитной лестнице у самой воды.

— Вот что, отец Иннокентий, — тихо сказал Маркиз. — Ты больше ко мне не ходи. Живи в своем доме имени Парижской коммуны и будь счастлив.

— А вы… уезжаете?

— Нет, Кешка. Я никуда не уезжаю. Просто боюсь, пропадешь ты со мной.

Кешка опустил голову.

— Надоел вам?

Маркиз достал из кармана ломоть хлеба, завернутый в бумагу, и сунул Кешке.

— Жуй!

Кешка взял хлеб, а Маркиз поднялся, на мгновенно прижал к себе Кешку и, уже не оглядываясь, ушел.

Когда Кешка вернулся в детский дом, он, крадучись, пробрался к своей койке и быстро нырнул под одеяло.

— Монах, а монах, где ты пропадал? — тихо окликнул его Булочка.

— А тебе что? — буркнул Кешка.

— Верзила велел, чтобы завтра с утра на кладбище был.

— Это еще зачем?

— В Крым решили махнуть.

Кешка приподнял голову и удивленно поглядел на Булочку.

— Почему в Крым?

— Верзила сказал, там тепло. Там яблоки.

— Ну а на кладбище… пошто? — спросил Кешка.

— Харчей на дорогу запасти надо. Верзила говорит, если в склепах пошарить, барахла можно найти… на продажу.

— Какое барахло… на кладбище, — сердито сказал Кешка.

— Верзила говорит, на нашем кладбище одних графьев да князей хоронили. Могилы богатые, золото небось и то есть, — шепотом объяснил Булочка.

Кешка слушал недоверчиво.

Наутро, не осмеливаясь спорить с грозным Верзилой, Кешка вместе со всеми отправился на кладбище.

Подсаживая друг друга, мальчишки перебрались через кирпичную стену, отделявшую сад детского дома от кладбища. Кешка перелез последним и, спрыгнув с высокой стены, упал на заросшую высокой травой могилу. Поднявшись, он побежал вслед за ребятами к возвышающемуся среди могил большому склепу. В нише у входа мраморная женская фигура скорбно склонилась над урной. Массивная железная дверь была заперта, и мальчишки проникали в склеп через выбитое стекло в крыше склепа.