Пропавшая экспедиция - Страница 43

Двор Ефима Субботы, превращенный в партизанский лагерь, был забит телегами, лошадьми, боеприпасами, сложенными под рогожей. У амбара на старой бочке сидел молодой человек в гимнастерке, туго перетянутой ремнями с деревянной кобурой у пояса, и разглядывал бумагу, переданную ему Арсеном.

— Ничего этого у меня, товарищ, нету. — Он вернул бумагу Арсену. — Ничего!

Смелков хмуро поглядел на Арсена. Арсен улыбался.

— Ничего?! Ай-ай-ай. Неужели же мы ради этого «ничего» отмахали с вами, Аркадий Николаевич, пять тысяч верст?

Смелков пожал плечами и отвернулся.

— Мне не до шуток, товарищ Арсен! — произнес он с раздражением.

— А я не шучу. Это товарищ Федякин шутит.

— Рад бы помочь. — Федякин развел руками. — Нечем.

Арсен растопырил пальцы и показал Федякину.

— Это что? Не понимаю, — спросил Федякин.

— Пять, — сказал Арсен.

— Что пять?

— Пять лошадей. Всего пять!

— Нет лошадей, самим не хватает.

— Понял. А у белых лошади есть?

— Ну?

— Отобьешь. Ясно?

— Ну ладно, будут лошади.

— Лошадей отобьешь для себя! А нам отдашь своих.

Федякин рассмеялся.

— Ну вот и договорились, — широко улыбнулся Арсен и протянул Федякину руку.

— Держи пять!

Федякин покачал головой, засмеялся.

— Нам нужен еще проводник, — сказал Смелков.

— Вот именно, нужен человек, который знает тайгу как свои, — Арсен снова растопырил ладонь, — как свои пять пальцев.

— У меня каждый человек на счету. Ищите сами. Проводника у белых не отобьешь. А мука… Муку у Субботы возьмете.

Суббота, все время маячивший невдалеке, услышал последние слова Федякина.

— Однако!.. — покачал он головой. — А где же ее взять? Белые все побрали.

— Не хитри, Ефим. Найдешь, — сказал Федякин.

— Апосля с голоду помирай, — недовольно пробормотал Суббота и отошел в сторону.

Арсен удовлетворенно подмигнул Смелкову.

Светало. На опушке леса, невдалеке от проселка, петлявшего среди лежащих в утренней дымке холмов, располагался партизанский дозор. Стояла запряженная телега, рядом паслась Митькина лошадь. В телеге спал, придерживая винтовку, щупленький мужичок с клочковатой седенькой бородкой. Прямо над ним на высоком дубе среди ветвей был устроен настил. Серега Худяков, паренек лет тринадцати, вглядывался в даль. Внезапно он толкнул задремавшего Митьку.

— Митька! Мотри! — Он показал на едва заметный в тумане силуэт всадника.

Митька встрепенулся, сон сразу пропал. Он увидел всадника, который остановился у копны с прошлогодним сеном и спешился. Митька спрыгнул на землю, схватил с телеги винтовку и вскочил в седло.

У копны стоял необыкновенной красоты жеребец вороной масти. Через седло был перекинут саквояж и какая-то коробка. Почуяв Митькину лошадь, жеребец заржал. Из копны выскочил какой-то человек в странном наряде, вскочив на коня, поскакал к лесу.

Митька выстрелил в воздух и погнался за всадником.

Серега, услышав выстрел, прыгнул с настила прямо в телегу. Мужичишка испуганно встрепенулся.

— Где ружье?! — испуганно крикнул он Сереге.

Тот не ответил, рванул лошадь, и телега, подскакивая на кочках, понеслась наперерез всаднику. Мужичонка недоуменно озирался.

Всадник, оторвавшись от Митьки, несся к огороженному высоким камышовым плетнем загону, перемахнул через ограду и понесся к реке.

Наперерез ему летела телега, кренясь и подпрыгивая на рытвинах. Серега еле удерживался на ногах. Развернув телегу, он поставил ее поперек узкой тропинки, по которой скакал всадник. Всадник летел на них. Серега упал на солому, мужичонка пригнулся. Всадник перескочил через них.

И тут они увидели, что на коне сидит девушка.

Мимо промчался Митька, нахлестывая и без того несущуюся галопом лошаденку.

— Чего за бабой гонишься? — заорал ему мужичонка.

— Какая баба?! Это офицер переодетый! — крикнул Митька и тоже перелетел через телегу.

— Тьфу! — сплюнул мужичонка.

Всадник направил коня к обрыву над рекой, и конь с высоты прыгнул в воду. Митька на взмыленной лошаденке подъехал к обрыву. За ним, тарахтя, подкатила телега. Всадника нигде не было видно. Только желтая фанерная коробка покачивалась на волнах. Серега огляделся и закричал, показывая на другой берег.

— Митька! Мотри, Митька!

Митька увидел, как из оврага на том берегу выскочил всадник.

Когда Митька вернулся во двор Субботы, он увидел черного жеребца у коновязи. Возле него стоял всадник, тот самый, которого он преследовал.

К нему бежал Смелков.

— Таська?! Ты?! Откуда ты взялась? Зачем ты здесь?!

Митька с удивлением обнаружил, что всадник, которого он преследовал, оказался не офицером, а молодой и очень красивой девушкой.

— Нашла… Никто мне не верил, а я нашла, — всхлипывая, шептала она, обнимая отца. — Все говорили — война, тайга, тебя убьют… а я нашла.

— Опять мое ружье ухватил. — Бородатый мужичонка вырвал у Митьки винтовку. — Другой раз пришибу! Погнался за офицером… — Он презрительно хихикнул.

Но Митька даже не обращал на него внимания, обалдело смотрел на Тасю.

Смелков отстранил от себя дочь.

— А теперь изволь объяснить, зачем ты здесь? Что это за вольность?

— Отец, ты поступил со мной бесчестно, — обиженно сказала Тася.

— Я? — удивился Смелков.

— Да. Ты мне обещал, когда исполнится девятнадцать, возьмешь меня в экспедицию.

— Обещал… Но, кроме обещаний, есть еще и обстоятельства… Как ты меня нашла?